«Животных приравнивали к мусору»
«Нормативное обеспечение не важнее чёрствости сердец»
— Закон, очерчивая общие рамки, не дает подробной регламентации по конкретным вопросам, не устанавливает ответственности за его нарушение, а потому остается во многом декларативным. А принятые в его развитие ведомственные подзаконные акты порой ситуацию не исправляют или даже еще больше запутывают, — говорит адвокат Алексей Барановский.
Этот документ, как отмечают эксперты, даже не выделяет разные категории животных: компаньоны, сельскохозяйственные, для опытов, из индустрии развлечений, беспризорные в черте поселений и дикие. По большей части он концентрируется на мохнатых беспризорниках и описывает странные условия содержания животных. К примеру, по закону полтора метра «жилой площади» для кошки вполне достаточно.
Отдельные моменты относительно лесных обитателей и диких зверей в черте города прописаны в законе «О животном мире», но там тоже нет ни намёка на то, что человек намерен учитывать права четвероногих. Один из наглядных примеров: никто не запрещает выкладывать камнями берега парковых прудов, лишая возможности уток с утятами выходить на берег.
Ещё одна история — работа с лесными массивами. Застройщики и проектировщики не обязаны ждать месяц, чтобы срубить деревья, давая возможность птицам свить новые гнёзда. Трассы и дороги прокладываются без оглядки на тропы сезонной миграции крупных рогатых: лосей и косуль, из-за чего они часто становятся жертвами ДТП.
— Браконьерство, вылов краснокнижных животных, контрабанда экзотических видов иногда пресекаются. Но это капля в море, а слабая ответственность и несущественные наказания за это провоцируют рецидивы преступлений, то есть проблему не решают, — добавляет адвокат Алексей Барановский.
На фоне этого российский парламент, возможно, под влиянием охотничьего лобби разрешил отстреливать краснокнижных зверей из охотничьего интереса. Несмотря на ярый протест зоозащитных организаций.
— Мы собирали рабочие группы, чтобы не допустить принятие браконьерского закона, писали петиции и так далее. Не помогло, — рассказывает Екатерина Дмитриева. — Когда вкладываешь столько сил и времени в это дело, а каждый раз ничего не получается, руки опускаются. Сейчас зоозащитные движения очень подавлены. Даже пять лет назад мы были куда активнее, а теперь нас как будто вытеснили на обочину.
Базовая проблема в самом отношении к животным — «сельском», как его определяет Екатерина. То есть потребительском. Звери по российскому законодательству — не субъекты права, а движимое имущество. Изменить это не помогла ни поправка к Конституции, ни дополнения к закону «Об ответственном отношении» о том, что звери могут испытывать боль и страдания.
Адвокат Алексей Барановский тоже считает, что права животных — вопрос не только законодательный, но и этический.
— Качество регулирования общественных отношений в какой-либо сфере, в том числе природоохранной и зоозащитной, зависит не только и не столько от законодательного массива, сколько от правоприменительной практики и человеческого фактора. Чего не хватает чиновникам: законов или совести? Вопрос отчасти риторический, но следует понимать, что нормативное обеспечение не важнее чёрствости сердец. Можно напринимать сколько угодно распрекрасных законов, но если они не будут исполняться как инстанциями, так и гражданами — то ничего не изменится.
Переломить систему и направить её в нужное русло крайне сложно. В то, что в ближайшее время удастся создать мощную «зелёную партию», которая будет выступать за защиту прав животных, и провести её в Госдуму, и юристы, и активисты не верят.
— Какая поддержка будет у такой партии? 10 тысяч зоозащитников на всю страну? — скептически замечает Екатерина Дмитриева.
