В Василеостровском районном суде Петербург продолжаются слушания по делу обвиняемой по статье 207.3 УК РФ — «распространение фейков об армии» — Александры Скочиленко. За три бумажки размером 8х3,5 сантиметра с высказываниями о «спецоперации», президенте и ВОВ ей грозит до 10 лет лишения свободы. С апреля она в СИЗО. Прокурор в присутствии слушателей — дипломатов, СМИ и активистов сегодня, 15 февраля, начала оглашать позицию обвинения, в том числе инструкцию по управлению автоматической дверью в магазине, должностные инструкции пекаря и товароведа, договор аренды помещения.
«Не доказательства, а какой-то информационный хлам»
Дело Саши Скочиленко — одно из восьми по статье 207.3, которые рассматриваются в Петербурге, но, объективно, самое популярное. Сегодня к залу № 6 Василеостровского суда пришло не менее полусотни слушателей, в том числе представители дипмиссий Швеции, Швейцарии, Германии, Польши и Норвегии и их переводчики, журналисты городских и федеральных СМИ, активисты. У Саши уже три адвоката: Дмитрий Герасимов, Яна Неповиннова и вошедший в дело последним президент Балтийской коллегии адвокатов Юрий Новолодский, общественный защитник Маргарита Кислякова. В зал суда её сопровождают не менее восьми стражников — сотрудников МВД и судебных приставов.
Сегодняшнее заседание началось с опозданием на час. Главным событием слушаний должно было стать выступление прокурора, которая начала зачитывать свидетельства вины Скочиленко. Адвокаты, предваряя выступления стороны обвинения, просили огласить именно доказательства вины.
Прокурор начала с рапортов сотрудников полиции.
— Это не доказательство, это внутренний документ, — возразил Новолодский.
Прокурор продолжила. Следующими важными документами оказались протоколы осмотра места происшествия — прилавков в отделе «весовые конфеты» и «бакалея». Правоохранители запротоколировали, как нашли там вместо ценников листочки с высказываниями Саши, как использовали специальный порошок, очевидно, для выявления отпечатков пальцев.
— Сколько стеллажи порошками ни обрабатывай, заведомость это не доказывает, — прокомментировал Новолодский.
Он неоднократно указывал суду, что статья, по которой судят Скочиленко, предусматривает наказание за «Публичное распространение заведомо ложной информации…». Каким образом внутренняя переписка полицейских или протокол осмотра места преступления свидетельствует о заведомости действий обвиняемой, адвокаты так и не поняли.
— Без заведомости не выходит цветочек аленький, — добавил Новолодский.
Сторона защиты предлагала суду точнее сориентировать прокурора в выборе оглашаемых документов. Прокурор вопросительно смотрела на судью. Судья кивала. Прокурор продолжала читать.
Среди доказательств вины также были озвучены:
— должностная инструкция продавца консультанта;
— должностная инструкция продавца кассира;
— должностная инструкция пекаря;
— должностная инструкция менеджера (какого именно, не указано);
— должностная инструкция помощника в кассовой зоне;
— должностная инструкция технолога производства;
— должностная инструкция старшего кассира;
— должностная инструкция специалиста по заказу и приёмке товара;
— должностная инструкция ведущего товароведа;
— должностная инструкция охранника ЧОП на объекте;
— инструкция по управлению автоматической дверью;
— договор аренды нежилого помещения;
— график проверки ценников в магазине за март-апрель 2022 года;
— устав АО «Перекрёсток»;
— инструкция по действиям при пожаре.
И прочие не менее ценные документы.
Каждый новый документы адвокат Юрий Новолодский сопровождал короткими комментариями: «Подскажите ей (прокурору — ред.), что она представляет не доказательства, а какой-то информационный хлам». «Товаровед — это, конечно, фигура!», «Хорошо, что не вменили Скочиленко оставление в опасности при пожаре», «Скочиленко, ты была когда-нибудь охранником в этом магазине? Нет. Чего мы обсуждаем?», «Доколе вы будете это терпеть? (обращение к судье)», «Что в уставе сказано про ценники? Ничего нет. Что там про Скочиленко? Ничего нет», «Как итог — не оглашено ни единого доказательства».
Так прошёл примерно час судебного заседания. Разобравшись с первым томом, прокурор сообщила, что продолжать далее не готова. Адвокаты заверили, что у них время и желание продолжать есть. Судья осталась в этом вопросе на стороне обвинения. Слушания продолжатся 17 февраля, начало в 14:30.
ТЕМ ВРЕМЕНЕМ
Пока слушатели ждали начала заседания, друзья Саши презентовали сборник её комиксов: три небольшие книжки с рисунками о депрессии и зависимостях. Тиражом в тысячу экземпляров книжечки напечатали пару недель назад. Несколько штук Саша даже успела подписать в СИЗО. Наборы раздали дипломатам.
Пока слушатели ждали начала заседания, друзья Саши презентовали сборник её комиксов: три небольшие книжки с рисунками о депрессии и зависимостях. Тиражом в тысячу экземпляров книжечки напечатали пару недель назад. Несколько штук Саша даже успела подписать в СИЗО. Наборы раздали дипломатам.
«Процессуальный маразм крепчал»
На сегодняшнем заседании суд вынес семь замечаний адвокату Юрию Наволодскому за неподобающее поведение и оскорбительные высказывания. Прокурор неоднократно грозилась потребовать от суда удалить адвоката из зала. Столь же неоднократно Новолодский доказывал, что это можно сделать, лишь обратившись в Адвокатскую палату, которая и должна оценивать его поведение.
Первый спор адвокатов и судьи касался заявления стороны защиты по поводу действий Оксаны Демяшевой. Адвокаты обратили внимание, что она не стала передавать в городской суд апелляционную жалобу на решение об оставлении меры пресечения Скочиленко в виде содержания в СИЗО. Судья также не разрешила протокольную съёмку подсудимой. Оксана Демяшева не раз требовала слушателей соблюдать тишину, так как и без того плохо слышно выступающих, не призвала прокурора оглашать доказательства громче, приняла как должное, когда прокурор в середине заседания просто вышла из зала, бросив оставшимся короткое «перерыв».
— Всё ясно и так: полный непрофессионализм прокурорской и судебной власти… Что называется, процессуальный маразм крепчал, — резюмировал Юрий Новолодский после суда.
На сегодняшнем заседании суд вынес семь замечаний адвокату Юрию Наволодскому за неподобающее поведение и оскорбительные высказывания. Прокурор неоднократно грозилась потребовать от суда удалить адвоката из зала. Столь же неоднократно Новолодский доказывал, что это можно сделать, лишь обратившись в Адвокатскую палату, которая и должна оценивать его поведение.
Первый спор адвокатов и судьи касался заявления стороны защиты по поводу действий Оксаны Демяшевой. Адвокаты обратили внимание, что она не стала передавать в городской суд апелляционную жалобу на решение об оставлении меры пресечения Скочиленко в виде содержания в СИЗО. Судья также не разрешила протокольную съёмку подсудимой. Оксана Демяшева не раз требовала слушателей соблюдать тишину, так как и без того плохо слышно выступающих, не призвала прокурора оглашать доказательства громче, приняла как должное, когда прокурор в середине заседания просто вышла из зала, бросив оставшимся короткое «перерыв».
— Всё ясно и так: полный непрофессионализм прокурорской и судебной власти… Что называется, процессуальный маразм крепчал, — резюмировал Юрий Новолодский после суда.
