«Я всегда верил в человека». Приговор Севе Королёву огласят 20 марта

Незадолго до начала судебного заседания друг Севы Королёва активист Дмитрий Васильев вышел с плакатом «Свободу Севе Королёву!» и встал около здания суда, а затем прошел в здание. Там его задержали примерно через час.

Заседание по делу началось с опозданием больше чем на час. У дверей собрались журналисты, активисты и просто знакомые Севы, пришедшие его поддержать, — примерно 50 человек. Порядок охраняли не только приставы, но также сотрудники Росгвардии и двое вооружённых полицейских. Активистка Ануш Панина зачитала приставам выдержки из Конституции РФ. Те с интересом слушали.

Когда слушателей запустили, судья сообщила, что заседание уже началось — а значит, фото- и видеосъемка уже запрещена.

Свою речь адвокат Севы Королёва Мария Зырянова начала с того, что напомнила: сторона защиты неоднократно указывала на причины, по которым дело не может слушаться в суде и должно быть возвращено в прокуратуру.

Так, одной из причин Мария Зырянова назвала непонимание Всеволодом обвинения. Он, по ее словам, просил разъяснить, что именно в его постах является заведомо ложным и как именно в них выражается политическая ненависть, но разъяснений не получил. А значит, полноценно защищаться не мог.

Мария Зырянова несколько раз акцентировала внимание на том, что Конституция РФ гарантирует каждому гражданину право свободно выражать своё мнение. И отметила, что если человек публикует нечто недостоверное, но сам в это верит, то это добросовестное заблуждение, уголовно не наказуемое.

Напомнила адвокат и о том, как ходатайствовала о приобщении к делу в качестве доказательств публикаций, в которых различные государственные деятели высказывались о том, что информацию Минобороны можно проверять.

Такие высказывания были у главреда телеканала Russia Today Маргариты Симоньян, главы Чечни Рамзана Кадырова, корреспондента ВГТРК Андрея Медведева.

Доказательства, собранные обвинением, у Марии Зыряновой вызывают сомнения. Так, например, по её словам, показания свидетелей обвинения Михаила Баранова и Владимира Шатохина очень похожи — они дословно совпадают на 63%. А отличающиеся части показаний касаются преимущественно личных характеристик этих людей — например, работы и семейного положения. Протоколы содержат одинаковые языковые ошибки и особенности оформления, что, по мнению адвоката, невозможно, если показания давали люди разные с разным образованием и интересами.

Примечательно, что вызванный на допрос Михаил Баранов рассказал: сначала пост Всеволода Королёва ему понравился. Он его даже лайкнул. Но потом, по его словам, к нему домой приехали полицейские и сказали, что если он не напишет заявление, сам может стать обвиняемым.

На этом моменте одна из слушательниц упала в обморок из-за духоты. В заседании объявили короткий перерыв, во время которого судья решила сменить зал заседаний на более просторный.

После перерыва Мария Зырянова продолжила представлять доказательства защиты. Она вновь обратила внимание суда на показания независимого эксперта, нашедшего ряд несоответствий в результатах лингвистической экспертизы, легшей в основу обвинения. Адвокат напомнила, что просила задать экспертам дополнительные вопросы, но ей отказали. К слову, судья Марина Горячева также отказала в удовлетворении ходатайств подсудимого и его адвоката, просивших провести повторную лингвистическую экспертизу.

К слову, по мнению адвоката, нарушено не только право обвиняемого на защиту, но и принцип состязательности сторон.

— Я полагаю, что доказательства были оценены прокурором ложно, в том числе показания свидетелей и заключения экспертов, — сказала Мария Зырянова.

Ещё защитница коснулась заявления прокурора, сообщившего в прениях, что Королёв — активный член радикальной группы. Какой именно, обвинение не уточнило, и адвокат обратила на это внимание суда и слушателей.

— Прокурор запросил девять лет реального лишения свободы для человека, который впервые привлекается к уголовной ответственности и в деле которого нет отягчающих обстоятельств, — подчеркнула Мария Зырянова.

После адвоката слово взял сам Всеволод Королёв.

— Из речи прокурора у меня сложилось впечатление, что он говорит о каком-то другом уголовном деле — так оценил он выступление стороны обвинения.

В своей речи Всеволод также затронул философский вопрос о том, что невозможно познать себя, не представляя другого подлинно другим.

Затем Всеволод последовательно прошёлся по пунктам обвинения, отметил, что выражение мнения, отличного от официальной позиции Минобороны, не считается преступлением по закону, что показания свидетелей очень похожи, напомнил, что вызванный на допрос следователь сказал: считает, обвиняемый выражал своё мнение.

Сева Королёв напомнил, что прокурор в прениях назвал его участником протестного движения радикального толка. И признал, что понятия не имеет, о каком движении идёт речь. По словам Севы, он никогда не участвовал ни в каких движениях, а прокурор не сказал, что конкретно имеет в виду.

— И ещё в материалах дела есть информация, будто бы я по городам и весям страны рассылал какие-то письма о заминировании. И сказано, что якобы я использовал для этого почту на поисковой системе Рамблер, — сказал Сева. — Я, честно говоря, не знал, что Рамблер ещё существует

В репликах, прозвучавших после основной части прений, прокурор отметил, что посты Всеволода Королева содержат критику в том числе защитников родины и он должен понести ответственность за это. А позиция защиты, заметил прокурор, направлена на избежание наказания.

— Высказывания Всеволода Королёва содержат критику. Но действующее законодательство не запрещает критиковать действия, в том числе чиновников и даже президента, — возразила Мария Зырянова.

Что касается слов о желании избежать наказания, Мария Зырянова отметила: это и есть функция защиты: защищать обвиняемого. Она подчеркнула, что, по ее мнению, защита подробно изложила и обосновала множественные несоответствия доказательств обвинения.

Последнее слово Всеволода Королёва прозвучало тоже сегодня. Оно было кратким, но после него многие слушатели, растроганные, заплакали

Всеволод прочёл стихотворение поэта Григория Дашевского «За рекою делают шоколад». После окончания на глазах многих слушателей выступили слёзы.