«Оправдание во имя здравого смысла»

Первой на сегодняшнем заседании выступила адвокат Ольги Мария Зырянова. И хотя суд дошёл до стадии прений, по словам Марии, её подзащитная всё ещё не понимает, что конкретно ей вменили в вину. А это не позволяло в полной мере осуществлять защиту.

Главное, что осталось не понятно — по сути определяющие факторы обвинения: как доказаны заведомость распространения фейков, а также ненависть и вражда по политическим мотивам.

— Нет подтверждений, что наступили негативные последствия постов, — указала адвокат.

Кроме того, она ещё раз подробно описала многочисленные «проблемы» в материалах дела. Вот, например, нет подписи следователя, принявшего дело в мае 2022 года. А значит и все доказательства, что она нашла не могут считаться доказательствами. А выслушав адвоката, говорившую про акты осмотра спорных постов и доказательств вины в виде публикаций Минобороны, можно было сделать вывод, что следователи составляют подобные документы будто описывают не интернет-источники, а изъятый булыжник, без учёта всех цифровых особенностей. Десятки страниц дела заполняют описания вещдоков, которые не несут смысловой нагрузки (флешки просто не открылись, газовый пистолет и бело-червоно-белый флаг к теме постов не имели не малейшего отношения), акт осмотра постов, составлен с понятыми на 2,5 часа после блокировки страниц, цитаты с сайта Минобороны не соответствуют скриншотам казалось бы тех же страниц в сети.

Адвокат отметила, что наказание должно быть как минимум соразмерно преступлению. Однако выражение мнения, говорит Мария Зырянова, не может считаться преступлением, даже если это мнение противоречит официальному. В ходе судебного разбирательства адвокат ходатайствовала об обращении в Конституционный суд, для разрешения вопроса о соответствии статьи 207.3 Конституции, но в этом было отказано. Тем не менее Мария считает положения статьи о «фейках об армии» противоречащими конституции. Зырянова напомнила, что во время чеченских кампаний в стране велась активная дискуссия о происходившем, действия властей критиковались и это не становилось составом уголовных преступлений.

— Ольга Борисовна не отрицает публикацию постов, но не может подтвердить факт публикации именно вменяемых ей постов, — отметила адвокат.

Напомним, что она неоднократно просила суд вернуть дело на доследование, для устранения многочисленных противоречий. Хотя бы по формальному признаку материалы требовали упорядочения. Но в результате, по словам адвоката, следствием достоверно не установлено ни время, ни место совершения преступления, не найдено оборудование — средство совершения преступления (вся техника Ольги в моменты публикаций уже лежала на складе вещдоков по другому делу).

Ольге 56 лет. Она архитектор по образованию. Обвинение не раз озвучивало в суде версию, что Ольга не замужем, семьи у неё нет. Но это не совсем верно. Ольга была замужем. Её супруг умер не так давно после онкологического заболевания. До его смерти Ольга заботилась о нём. У неё не было официальной работы. Семья жила на накопления, на деньги, которые удавалось выручить от продажи личных вещей, «что не противоречит закону», — указывала адвокат.

Политическим активизмом Ольга занималась многие годы. Она выходила на митинги и пикеты, провела более ста публичных акций. С 2014 по 2020 годы Ольга была участницей движения «Солидарность», также входила в коалицию «Демократический Петербург». Она одна из создателей инициативной группы «Мирное сопротивление». С 2015 года ежемесячно, каждое 18 число (в память о 18 мая 1944 года, когда началась депортация татар из Крыма) она выходила на акции «Стратегии 18» — движения Москвы и Петербурга в поддержку крымских татар. Организаторы «Стратегии 18» считают, что крымских татар притесняют в современной России — с 2014 года, в пример приводят уголовные дела в отношении представителей этого народа. Акции «Стратегии 18» прекратились в Петербурге как раз после ареста Ольги в мае 2022-го.

С началом «спецоперации» Ольга в своих собственных соцсетях и в пабликах «Демократического Петербурга» писала о происходящем, успела выйти на одиночный пикет.

В основу обвинения легли несколько постов из группы «Демократического Петербурга» в ВК — сделанных до 9 марта 2022-го. Публикации были посвящены разрушению мемориала Бабий Яр в Киеве, состоянию Запорожской АЭС, разрушениям на территории Украины и гибели людей, опросу россиян о СВО.

«Опубликовала, а в дальнейшем не удалила пост…» — процитировала Ольга обвинение. В своём последнем слове она ещё раз подробно разобрала все свои посты, а также опровергающие их, по мнению следователя, новости Минобороны — и те, что появились за несколько дней до постов и те, что были опубликованы уже после.

Объясняя пост о разрушении больницы в Мариуполе, Ольга использовала собственные знания, полученные при получении диплома архитектора, рассказала суду про инсоляцию, минераловатные плиты и устойчивость гражданских зданий к взрывам фугасных бомб.

Речь Ольги длилась порядка двух часов.

Фото: Елена Михина / MR7

На 28 листов позиции адвоката и почти 50 самой Ольги прокурор после перерыва в окончание прений в своей реплике заявил, что доводы защиты не состоятельны. Он подтвердил свою ранее высказанную позицию. Его «речь» длилась не более минуты.

— Я считаю, что это говорит о несерьёзности гособвинения. Прения — это спор. Начать спорить с Министерством обороны я не мола, с представителм МИДа — я не могла. Мои реплики идут в воздух, не встречают ответных логичных цепочек. Это всё напоминает бой с тенью, — прокомментировала реплику прокурора Ольга.

Еще около часа она зачитывала своё последнее слово, записанное в тетрадках в клеточку. Она вновь напомнила суду, как всё началось ещё в апреле прошлого года с административных протоколов, какими были обыски, как шло следствие, суд, допросы свидетелей.

— С обвинением по пункту «д», части 2, статьи 207.3 я не согласна. Виновной себя не признаю, любые сообщения, которые я опубликовала в соцсетях, связанные с военными действиями весной 2022 года, считаю достоверными, а на оценочные суждения критерии достоверности не распространяется, — заявила Ольга, — Единственная причина по которой я и люблю, и ненавижу — лишь в том, что я есть. Приписывая моей ненависти политический характер ненависти, [те, кто это делает] определённо льстят себе.

«Это может стоить дорого, но даже если цена вопроса сейчас такова — нужно иметь мужество, её заплатить…» — говорила Ольга, опосредованно обращаясь к военным российской армии. Впрочем, свою цену она сама уже согласилась заплатить.

В своём последнем слове Ольга затронула тему истории России и СССР, Великой Отечественной войны, Бандеры и собственной бабушки, которая жила на Украине и осталась в Луцке, потеряв в первые же часы наступления фашистов дом.

— Да, я враг. Наследственный. Я не простила этой злой силе не трёх бабушкиных братьев, отправленных на десять лет в лагеря за частушку про пятилетку. Из них вернулся только один в 1956-м. Не простила несколько лет на лесоповале за работу в огороде на 1 мая и шутку сестры моей бабушки. Смеется над напыщенными пафосными глупостями — это тоже наследственное, — рассказывала Ольга. — Но моя враждебность не означает, что я прибегаю к такому унизительному для меня методу, как клевета.

Если тюремным сроком оценивается само отношение, а не способ выражения позиции то запрашиваемые стороной обвинения мне семь лет лишения свободы, я считаю достойной и даже лестной оценкой своих трудов.

Но…

— Прошу суд проявить милосердие к здравому смыслу и дать ему возможность выйти отсюда живым. С учётом того количества чисто процессуальных недоразумений, а также ляпов и ляпсусов оправдательное решение суда вряд ли вызовет подозрение в нелояльности к политическому режиму. И ради сохранения уважения к закону и здравому смыслу я прошу вынесли оправдательное решение, — обратилась Ольга к суду.

Огласить решение судья Наталья Петрова намерена 30 августа.